ну там что-то вроде она его приютила, родила ему, всю жизнь обслуживала, устраивала его быт, чтобы он мог художества свои и вообще.
а он! молоденькую вертихвостку - подругу дочери - мыслимо ль!
а она - святая, святая женщина, а он - ну понятно, в общем.
и вот я думаю: а почему бы в самом деле пожилой женщине не воспринимать сексуальную жизнь еще более пожилого мужа, как явление не относящееся к ней самой никак?
пожилая женщина Сонечка получила и взяла от жизни все что ей было нужно: пространство сюжета, где она могла заниматься обустройством, хозяйством, укреплением своего маленького царства.
в этом сюжете есть муж - хороший человек, такому приятно служить,
при чем служить, делая то, что тебе самой мило - самозабвенно играя в женскую жизнь.
а у него своя мужская жизнь, тело, доля, роль.
и ей не нужно уже много лет его тело, она уже давно в свое никого не мыслит впускать.
и самое разумное - никак, никаким образом не соотносить это приключение пожилого мужа с собой, с общим прошлым, чувствами и прочей эфемерной но очень болевой материей.
если невозможно не заметить - то включить в сюжет как часть декорации, освоить
чтобы это было возможно нужно всего лишь жить своей жизнью в рамках выданного сюжета.
тогда никакая чужая жизнь не будет сильно волновать и восприниматься как угроза или что там еще.
в этом столько светлого презрения к жвачной добродетели общепринятости