Еда - полагала Дульсинея - существует для приятности жизни, а полнота/худоба тела есть вопрос судьбы.
Какие-то представления о калорийности продуктов у Дульсинеи были конечно.
Например она знала что сливочное масло очень калорийно, ведь оно такое плотное в холодном бруске пачки. Но когда это масло таяло в картофельном пюре, то его калорийность таяла тоже - ну не могла Дульсинея Миронна поверить, что невидимое уже масло не потеряло свою силу.
Так же и сахар в кофе - какие калории от растворившегося сахара? Не растворились ли они тоже? Не поглотились ли небытием?
И в калорийность мороженого Дульсинея верила только пока то не таяло.
Еще она не верила в калорийность жареного. Ну да, жарится в масле, но ведь это интимное дело между продуктом и маслом, а она при чем? Она просто ест с хорошо прогретой тарелки эту еще шипящую отбивную - а как ее не есть, ведь это дар и благо - такое вкусное мясо!
Умная Подруга не одобряла эти пищевые заблуждения. Умная подруга была сухопара и стройна.
Но Дульсинея, глядя на нее, думала что Умная Подруга худа от ума и опыта, и убеждалась что ее теория о худобе/полноте как фатуме - верна.
И продолжала с удовольствием заблуждаться жареным, сладким и сливочным.
Journal information