зато снится всякая жизнь - явь успевает просочится в сны и застрять как яркий шарф между стеклянными дверями летящего по рельсам экспресса.
Вова говорит что вчера я во сне разговаривала на незнакомом языке.
- Может просто по-английски?
- Нет, я бы узнал английский.
Между тем, я отлично помню, что именно говорила в пространстве сна и это было на русском.
Сюжет был вполне земным, телесным: в результате какого-то форс-мажора я оказываюсь в одном номере отеля с несколькими парами.
Мы - группа, куда-то едем, никакого эротического пересечения между парами нет, укладываемся спать на ковре на полу, дружески переговариваясь.
И тут ощущаю как мужчина, лежащий от меня через два человека, внезапно и нечаянно ловит волну тяжелой страсти, точно так же неподконтрольно посылает эту волну ко мне.
мы смотрим друг на друга, пытаясь понять одно и то же: что это? мы совершенно не нужны друг другу, мы сделались соучастниками некоего завихрения полей не по своей воле, и надо из этого как-то выбираться, но как. Нет опыта противостояния такой стихии, навязавшей себя нам обоим.
Мы смотрим друг на друга и понимаем, что оба будем отбиваться от этой чумы сколько хватит сил.
И тут вдруг вступает жена этого мужчины - она не выдерживает смотреть на это напряжение между нами, очевидное всем, и заводит что-то обычное бабское вроде "хватит пялиться на моего мужа"
и тогда меня прорывает - беру ее за горло и чуть придавливая яростно говорю:
- Ты понятия не имеешь что происходит, и какого чудовищного напряжения стоит противостояние этой хтонической хрени. У тебя нет ни грамма такта чтобы отвести взгляд, и не смотреть на эти чужие муки. А только это и может помочь. Надо давать людям время и пространства справиться с таким. Тебе стоит понять что это не имеет к тебе отношения, никакого, вообще, это не про тебя.
(вот эти слова я говорила в сюжете сна на русском, но Вова слышал их на другом)
Journal information