Вот так и в жизни, - подумала она, - так и в жизни невозможно обходиться прямыми линиями, сразу наделаешь на ткани заломов.
Дульсинея не сразу вышла из постигшего ее откровения, и очнулась лишь когда утюг зафыркал паром, прося работы.
Тут в комнату заглянул ее муж - на лице напряженная растерянность. Сообщил, что не может найти свои теплые кальсоны - везде искал: и в сушилке, и в стиралке, и даже в грязном белье - вдруг не постирали.
Дульсинея отставила утюг, подвела мужа к его полкам в шкафу - на одной лежало его термобелье. Показала. Муж удивился. Цикл существования вещи представлялся ему таким: вещь надета - вещь в грязном - вещь в стиралке - вещь в сушилке - вещь надета. Лежание вещи в шкафу всякий раз его немного удивляло. Что-то в нем противилось этой стадии цикла - возможно, бесполезность этого модуса вещи, ну неважно.
Дульсинея уже была взрослая женщина, и знала что мужская мифология быта принимает разные формы: например есть мужчины, верящие что чистая одежда самозарождается именно в шкафу.
Ну а ей достался мужчина, иногда упускающий сознанием существование шкафа - что поделать, она привыкла.
Это такой крой, - пояснила она себе, и продолжила гладить рубашки.
Journal information