Не то чтоб они ей были по карману, нет. Она любила оказываться там как в музее, или, скорее, как в сувенирном магазине при музее, где можно купить гомеопатическую дозу прекрасного - маленькое плацебо причастности.
Поэтому, Дульсинея ходила в магазин с дорогой едой - просто разглядывать какие на свете есть яства и приправы, чаи и прочие шоколады.
Ей нравились и диковинный хлеб за умопомрачительные триста рублей, и масло за семьсот, и шоколадки по полтыщи, и чай за девятьсот. Она страшно одобряла что всё это существует, и пусть непонятно кто всё это покупает - но пусть будет в картине мира, пусть, это успокаивает.
Ее радовал вид необычных фруктов, и обычных тоже - по необычным ценам. Она любовалась на молоко и творог, сто граммов которого стоили дороже килограмма творога в лавке за углом.
Невиданные йогурты в стеклянных пузатых баночках, сыры невероятно древнего оттенка желтого, хамоны цвета портвейна, эклеры и птифуры, наряженные как на первый бал - всех, всех любила Дульсинея самой чистой и бескорыстной любовью, потому что ей не хотелось их съесть, ей достаточно было видеть и знать что они существуют.
Под конец обхода, Дульсинея всегда покупала что-нибудь - потому что даже в таких высоких местах находилось что-то вполне ей по силам: упаковочка печенья, или коробочка чая, или 75 граммов нарезанной колбасы, или баночка с ванильным кремом, словом - какой-нибудь маленький трофей с огромного тела неубиваемой жертвы,
потому что Дульсинея была великодушный маньяк.