потом прочитала "Лёд" и успокоилась.
а то, за что другие морщатся и поносят, я не читала, и не буду наверное.
Лед так и остался моим любимым у него, хотя хороши и Голубое сало, и Метель, и День опричника.
Сорокин языком владеет чуть ли не врожденно идеально, он какой-то гений языка - это помимо его отношений со смыслами, символами и экзистенциалами.
его политические воззрения - микс неистребимого невроза антисоветчика с неврозом нувориша - не имеют большого значения в его текстах, он все равно сливает в текст из космоса куда больше, чем намеревался.
кусочки интервью, особо приглянувшиеся:
вопрос: Еще одна примета настоящего: многие писатели заняли активную гражданскую позицию, участвуют в общественных и политических дискуссиях. Как вам кажется, это полезная практика для писателя?"
Сорокин:
"Использование литературы как стенобитной машины вредило ей во все времена. Вспомним шестидесятников — что от них осталось? У меня есть своя гражданская позиция, но я не люблю толпу. Поэтому я на митинги не хожу и не пошел гулять с писателями по бульварам. Гулять хорошо вдвоем, когда ты слышишь собеседника. Любая толпа не вызывает во мне желания к ней присоединиться. Мне кажется, писатели, которые так активно лезут выступать, что-то недописали. Или уже не могут это сделать. Набоков, Джойс, Кафка митинговать бы не полезли. Не могу представить Сашу Соколова или Пелевина, обращающихся к толпе".
и просто кусочки:
"Если вы помните «Защиту Лужина», то там героя всегда раздражали деревянные фигуры. Шахматист видит не фигуры, а некую энергию и потенцию каждой фигуры. Для него шахматная партия — столкновение энергетических феноменов".
"я давно понял, что нельзя быстро изменить ментальность народа.
И дело не в смене правительства. Европейцы давно уже живут в мире, где им служит государство. А в России мы сотни лет служим государству. Это главное онтологическое отличие. Все остальное — частности". (с)
нельзя быстро изменить ментальность народа
просто нельзя.
я с некоторых пор это четко вижу, потому либеральные истерики воспринимаю с усталостью.
да хоть оббейтесь и запрезирайте этот народ - толку.
с ним надо как с аутистом - бережно и терпеливо договариваться через немногие внятные символы.
эта работа лет на пятьдесят, и оплачивать ее желающих нет.