Смена формата неизбежна, это понятно. Но наблюдать ее и коррелировать с ней непросто.
"Заксенхаузен понемногу диснейлендизируется. Помню, шесть лет назад, когда я туда впервые пошёл и хотел с двумя факами, бутылкой пива в одной руке и сигаретой в другой сфоткаться с надписью на воротах "Arbeit macht frei", на меня тут же зашикали впавшие заблаговременно в скорбное переживание соседи по очереди и попросили оставить пиво и сигарету за воротами.
И всё там было аутентичнее: некрашеные наблюдательные вышки, нереставрированные завалившиеся бараки, грязища на дорогах и дорожках, старое вековое засохшее говно в унитазах.
Сейчас всё раскрасили как в первый день открытия образцово-показательного лагеря, коим он и был, домики приятных цветов раскраски как для трудотерапии, новенькие рупоры-цветочки громкоговорителей, дорожки посыпали гравием, крематорий наконец-то восстановили, неиспользуемые для скорбного туризма бараки снесли, засыпав их места символическими серыми скорбными камнями, унитазы отдраили, в морге полстолетия назад (там ещё после войны и лагерь для немецких военнопленных работал, под советским руководством, совсем запустили хозяйство, заключённые даже не мылись, условия жизни были страшнее, чем в изначальном лагере) в предсмертных и в постсмертных приступах аутентичности зассатый, залитый кровью и заблёванный кафель переложили на новый. Короче, х**ня полная наступила.
Но что мне нравится: х**ня придыхания к аутентичности отступила, и люди просто развлекаются там. Дети бегают, прыгают через гравийные дорожки, если экскурсия неинтересна, туристы едят часто и выпивают по буеракам.
Теперь я сам вожу туда экскурсии, и мне эта естественная атмосфера нравится больше, чем атмосфера вбивания себя в непонятно какую и за коим хером скорбь. Я рассказываю интересно, и люди испытывают не скорбь там, а "ментальное кино". Хм, кстати, состояние думания у всех почти всегда грустное, вот посмотрите на задумавшегося человека, если таковой ещё найдётся в Вашем окружении в наше время преследования задумчивости и выпадания из быстрой наличной коммуникации.
И состав гидов с лицензиями там поменялся: тёти с придыханием и слёзной дрожью в голосе, бывшие училки литературы в СССР и в ГДР, куда-то выпали в осадок, которые о понимании пиздели, остались такие как я, кто попросту рассказывает вдумчиво, фактично и интересно. Да это и есть понимание. А что там особенного понимать-то. Что здесь убивали людей как насекомых? Да это и коту понятно. А передача ценнейших чувственных импульсов скорби в приложение к этой информации, по-моему, уже и возможна только как манипуляция и, собственно, если есть информация, и не нужна.
Пора запускать нам Папу Римского: и пиар классный, и вернёт музею былую славу, актуальности поднаддаст. Правда, и вонь от него психически нездоровая идёт, когда он весь в скорбно-белом рассекает по специально зачищенным местам, где ещё вчера бегали веселясь дети, пока туристы фоткались в бараках. А пока моя работа махт михь фрай, пока здесь не наподдали удушливой постфактум надуманной, себе вдуваемой разными оставшимися картинками скорби, как когда-то фосгена в этих местах по баням".
оригинал записи тут