С утра не оставляет ощущение, что мне надо это рассказать, и хочется это рассказать вам. Буду признательна за ваш взгляд на меня, - письмо в рубрику.
Я всю жизнь молчу. Я молчу и выгляжу довольной буржуазной барышней, у которой максимальная проблема в жизни - сломанный ноготь. Я привыкла так. Но сейчас я не понимаю, что мне делать с моим молчанием. И несоотвествием горестного личного опыта и пыщущим благополучием внешности.Я прохожу личную психотерапию более 2-х лет, и постепенно начала осознавать события своей жизни, свои переживания по этому поводу, свои ощущения. Ну вот, и опять сложно начать рассказывать. Я так привыкла держать лицо.
И даже сейчас мне хочется махнуть рукой и сказать себе: "Да брось ты, совершенно обычные у тебя проблемы, не драматизируй, все у тебя хорошо". И меня действительно сложно выбить из этого ощущения, что ничего страшного со мной не происходит, если не хорошо, то все вполне нормально, все вопросы постепенно решаемы и нет причин жаловаться. Но я и не жаловаться хочу, я хочу попробовать еще перед одним человеком, кроме психолога, оказаться без сияющих доспехов. Но как же трудно. И попросить - посмотрите на меня слабую, уязвимую и человеческую, я себя такой совершенно не умею представлять другим людям. Я всегда спокойна, не склонна к панике, и здравый смысл не оставляет меня.
Как же сложно начать говорить. Мне 41 год, я не замужем, детей нет. У меня несколько хронических заболеваний. Сейчас и после 35-ти я стала чувствовать себя гораздо лучше, чем в молодости.
В детстве я рано перенесла тяжелый гепатит, была на грани смерти, и меня полечили гормонами, и я разом растолстела на размера 3. С тех пор мне было некомфортно в теле, оно было неудобным, непослушным - тяжело прыгало, бегало. И у меня не было этого десткого физического такого естественного комфорта. С трех лет я была вынуждена соблюдать строгую диету, и я соблюдала ее.
В подростковом возрасте у меня были очень сильные прыщи, и тогда не было хороших стредств для ухода, и я очень стеснялась своего лица с прыщами. В теле по-прежнему было тяжело и некомфортно, хотя я была просто слегка полновата, не более.
В восемнадцать лет у меня перестали подниматься руки и подчиняться ноги, постоянно болел позвоночник. Я нашла врача, тот сказал: Тебе надо очень стараться, иначе ты к 25 годам будешь инвалидом. И я начала стараться. Пять лет я каждый день делала интенсивную зарядку, мне было очень больно, часто я делала, а слезы капали, но я делала ее каждый день. Соблюдала строгую диету. И да, к 23-м годам я наконец-то почувствовала, что телом можно владеть.
Это было совершенно новое для меня ощущение. У меня постоянно был низкий 60-70 гемоглобин и низкое 80-60 давление. Но считала, что я молодая, ничего страшного, я очень не хотела быть инвалидом.
Сами понимаете, что все это происходило на фоне 90-х, когда медицина была малодоступной. Да, зрение у меня -10.
К 37 годам мне наконец диагностировали эндометриоз, и я уже не боялась, что у меня онкология, потому что с каждыми месячными я не только чувствовала сильные боли, которые считала нормой, но и начиналась диарея и рвота даже от овсянки без масла на воде.
Мне подобрали лечение, взяли под контроль рвоту, диарею и боли, но таблетки надо принимать до климакса. А климакс у нас в семье поздний. Таблетки убирают боль, но и сильно снижают либидо.
Все время с 18-ти лет у меня болит спина и отнимается нога. И чтобы минимизировать боль я всю жизнь делаю упражнения, не делаю определенных движений и много хожу.
Недавно мне предложили новый вариант контроля боли - блокаду, и впервые за 20 лет я прожила пару менсяцев без хронических болей.
И вот даже сейчас я пишу, и внутри говорю себе: "Да ладно, ну все ж хорошо, все удается держать под контролем, зачем это рассказывать другим людям, все же нормально".
У психолога я лечусь по поводу невроза. Достаточно результативно. И очень жаль, что нельзя было это сделать 20 лет назад.
Я очень хорошо помню, как в 23 года почувствовала себя мамой своей мамы. Мне стало ее очень жалко, конфликт ушел, и я как-то не думая заняла по отношению к ней позицию старшей.
Она была очень хорошим человеком, но с очень трагичной судьбой. Это отдельная длинная история.
Последние 10 лет до ее смерти в 2016 году мне пришлось очень плотно заниматься ее здоровьем, там все было очень тяжело. Последние три года она была без памяти, но на ногах, и я ухаживала за ней одна.
Тогда-то я и обратилась к психологу. Потому что поняла, что впервые в жизни не справляюсь. Оказалось, что я, человек, который за всю жизнь может голос повысил раза два, а вообще-то - никогда, стала визжать нечеловеческим голосом трехэтажным матом. Я и слов-то таких не знала. Но тогда было очень тяжело. отсуствие сна, постоянный контроль за всеми вещами в квартире, за водой, газом, входной дверью, ключами, безопасностью, постоянная уборка экскрементов по всей квартире. Но теперь это дело прошлое.
А выгляжу я благополучным зайчиком, у которой проблем в жизни никогда не было. И, мне кажется, люди меня так и воспринимают - женщина, сияющая благополучием. А я всю жизнь собираю себя по кускам и молчу.
Ну а что мне рассказывать? Что мне всегда больно сидеть? Так я уже более-менее приспособилась.
Что я не вижу лиц в очках на улице, и радуюсь летнему периоду, когда надеваю линзы и наконец вижу.
Что я могу есть очень определенный набор продуктов? Так я хорошо и вкусно готовлю.
Да, в 27 лет у меня был на фоне несостоявшегося замужества тяжелый гипертириоз, и жуткая аллергия на лекарства, я год не могла работать, сердце стучало примерно 120-150 ударов в минуту. Но за год нормализовалось. За тот год я написала диплом, защитила его, и вышла на работу.
Да на пару лет я сходила замуж. Там я год ухаживала за свекровью с Альцгеймером.
Я больше интроверт, но по делам спокойно устанавливаю контакты. Подруг у меня всегда по жизни не больше 2-х, 3-х. Но даже им я не особо рассказываю, или рассказываю краткие истории успеха - как эту или ту болезнь удалось диагностировать и взять под контроль.
С работой и жильем у меня все нормально. Сама сделала капремонт в квартире и поменяла всю мебель.
Я все-таки надеюсь наладить свою личную жизнь. Но я совершенно не понимаю, как себя представлять мужчинам.
Я очень редко что-то говорю. Я умею поддержать разговор и распросить про собеседника. Я умею говоить на общие темы. Я спокойна, умна и улыбчива. А внутри я - сгусток боли. Кажется)))
И опять тот же спокойный внутри голос - "Да брось ты преувеличивать свои проблемы, все болеют, это нормально".
Ну да, в общем, у меня в жизни по большому счету все хорошо. Я много путешествовала в свое время. Я моложава.
С 20 до 30 я сделала неплохую карьеру в одной сфере. Сейчас я на нормальном среднем уровне в другой области.
И я совсем не умею открывать свою сторону многолетней боли и страданий. Особенно с мужчинами.
В результате, у них, вероятно, чувство, что они общаются с пластиковой женщиной. У вас тоже возникло такое чувство?
Не знаю, получилось ли у меня описать то, что я хотела.
Я познакомилась с одним мужчиной пару лет назад, он стал быстрее приближаться, а мне не хотелось. Мне было страшно. Что если он меня обнимет, то я потеряю контроль над собой, завою, и меня будет колотить крупной дрожью со стучанием зубов друг о друга. А я не хочу.
Мужчина попытался сблизиться, попытался, и послал меня.
Моя боль - это очень большая часть меня. Но это не вся моя жизнь, вовсе нет. Я люблю музыку, море, ходить. У меня была интересная и насыщенная жизнь. Но не знаю, как говорить о своей боли, которая тоже часть меня, и от нее тоже нельзя отказываться. Вот такое получилось письмо, извините, пожалуйста. Посмотрите на меня, Лара".
о т в е т
К слову о том, что снаружи, и что внутри
Идет по улице старый еврей и видит выставленные в витрине часы. Он заходит в помещение и видит другого старого еврея, сидящего за рабочим столом.
- Скажите, у вас можно отремонтировать часы?
- Нет. Мы часы не ремонтируем.
- А что же вы делаете?
- Мы делаем обрезание.
- А почему же у вас в витрине выставлены часы?
- А что бы вы хотели, чтобы мы выставили?
А теперь серьезно:
ваша боль - это ваш подвиг преодоления, и поэтому хочется признания. Признание подвигу положено, но для этого подвиг должен перестать быть тайным и стать явным. Вам кажется, что для этого надо говорить о том, что вы делали, как превозмогали, о том как платили и платили неимоверно дорого самодисциплиной, самоограничением, лишениями за ту себя, которой вас видят другие, а вам достается не эта картинка, а смрад и мрак закулисной работы.
Но вы умное существо, вы хребтом чуете, что людям эту адскую кухню не потянуть, и потому транслируете максимально светский образ, оставаясь и без признания, и наедине с этим чудищем боли, кого приходится укрощать, укрощать и не расслабляться.
Вы как маленький безвестный герой, у кого не очень много сил, и он все их тратит на то, чтобы не обрушивать на окружающих еще и свою порцию неблагополучности.
Я не знаю вид ли это гордости или еще какая патология - да и какая разница, если вы в такой выковольтной реальности боли одна, и невозможен никто, кто бы эту боль оценил и разделил.
Понятно, что каждый человек - носитель боли, и каждому есть что рассказать, но то некому, то немота мешает, но каким-то образом большинству удается где-то стравливать боль помалу, а у вас этот клапан нерабочий, вам еще хуже.
Вообще, запрос от всего человечества на признание их страданий так огромен, что Иисус Х его выделил особо: "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас".
У него миссия была - спасти, да, но сперва успокоить. Как боль успокаивают - анестезией.
То есть вселенский ответ на ваш частный случай есть, осталось к нему "подключится" и "скачать".
Человек живет тоскуя о невидимом зрителе, кто бы всё видел о нем, всё понимал, всё ценил, чтобы ни гран страдания впустую, в небытие. Кто бы всю боль превращал в силу и свет, потому что страдание впустую - это изощренное надругательство.
Мне кажется, то что вы испытываете - это сбой в переработке боли в силу. Вы хотели бы чтобы вашу боль признали как часть вас, но сами подозреваете, что хотите не совсем этого. Что на самом деле вы бы хотели, чтобы опыт страдания видели за сиянием вашей внутренней силы, и он от этого бы обретал легитимный статус, и этим статусом бы успокаивался. (тут я снова напоминаю фразу "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас", потому что в ней ключ к потерянному звену в вашей цепочке боль-признание)
Один у нас невидимый зритель - Бог. Всем чем мы страдаем - мы страдаем внутри него, потому что "мы им мыслим, движемся и существуем" [то есть его генезом, силой и замыслом] И если кто и может устранить сбой в цепочке "страдание - сила", то это Он.
Может быть вы агностик, я не знаю, но вы спросили меня, а у меня теоцентричная картина мира, я могу ответить только так: у Вселенной есть ответ на ваш запрос, есть алгоритмы получения, протоколы скачивания, и надо лишь запросить персонификацию зова "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" - включить себя в число их, и прийти.
Мысленно, эмоционально, не знаю как, это не то чтобы мистика, это такой интимный психический процесс, и каждый как-то умеет его запускать, потому что Бог сделал это возможным.
И нет, у вас не "совершенно обычные трудности", не надо минимизировать, вам досталось, и то, что вы смогли справится с таким объемом боли не говорит о том, что это пустяки, а говорит о том, что вы сильное и благородное существо.
И еще говорит о том, что вы испытали неимоверные перегрузки, которые сломали что-то внутри, но вы огромным усилием воли продолжали существовать в режиме поддержания имиджа, не висли на окружающих, не вопили и не срывались, не сеяли бациллы своей боли направо и налево.
И у вас есть право на то, что предлагает Вселенная. Там вас видят даже более голой чем вы сами себя видите. Там знают как на атомарном уровне провести коррекцию, которая и есть успокоение.