Возвращалась домой, смотрела на деревья - голые, в одних сережках, как худые красивые женщины перед зеркалом в спальне.
И вдруг сверху посыпались белые шарики - словно пенопластовые. Как град, только очень легкие, не льдистые, а словно чуть оплавленный снег.
Тихо шелестя эти шарики сыпались, сыпались, а воздух был теплым и светлым, и вскоре запахло той самой прибитой пылью - так пахнет летний дождь.
Мне сделалось весело, как бывает когда уже вырвался из власти больной искалеченной любви, но об этой свободе знаешь пока только ты сама,
и тебя еще числят в рабах,
но ты уже не там,
и цепи исчезли, и клеймы,
и кожа новая проступила,
и кровь сменилась,
и свободу твою не отменить,
но бывший владелец того не знает и ведет себя по-прежнему, обдает холодом и снегом,
но время твое уже повернуло на юг, и никто ничего не может с этим сделать,
кроме как вскоре заметить это
и исчезнуть в прошлом навсегда.