кто посмотрев на вены сказала "может сразу из кисти возьмем? чтоб не мучить".
потом я шла домой пешком (это пара остановок метро).
посидела на лавочке бестаршно сев между людей - а заплохело от голода потому что, натощак же кровь, а время уже к обеду.
на улице было +21 и солнце - этого достаточно чтобы мне было жарко и тревожно, как психу на прогулке за воротами больницы.
надела темные очки - так получше, доползла до макдональдса, попила полезной колы зеро, съела котлету из бургера Вестерн Гурмэ и перчики халапеньо из него же, а вишневые пирожки сложила в сумку - домой.
посидела, пока еда укладывалась и слала в мозг смс-ки "съедено уже, попустись давай".
смотрела на людей, от этого становилось хуже - не в тушке, а в голове.
некоторые подростки мальчики удручающее впечатление производят - полусовершившаяся метаморфоза из детей во взрослые, как будто застал природу за чем-то физиологичным.
и так ужасающе видно каким мужчиной он будет, и какую женщину притянет на вот это вот своё всё, и ничего хорошего не мелькнет, гундосая вялая будничность, кальмарья белёсость.
я приуныла, и тут рядом с тем мальчиком возник его ровесник, и в нем считывалась совсем другая история: хорошо выпеченный хлеб, добротность, качество - такой, когда совсем вырастет, много собой поправит, и с ним рядом будет хорошо.
я утешилась, но в целом все встреченные сегодня люди меня загрузили по уши - невыносимо ощущать какие все другие, и кто из чего сделан.
даже если мне все это кажется - это кажется мне, и сенсорику задействует до предела, загрузка метаданных стремительная, а место во мне не так чтоб много, я дымлюсь.
*
Симба вернулся с груминга очень красивый и гладкий, но пахнет чужим шампунем, и я уговариваю его быстрей начать пахнуть собой.
*
Нового Пелевина я читаю медленно-медленно, но он все равно стремительно стремится к концу.
Очень тихо и печально внутри от того, что он совсем-совсем близко подошел к краешку изъяснения мира.
Когда он условными вапмпирами разъяснял гламур и дискурс, было весело, потому что впереди было еще много пути, а сейчас с этим ноофресками и химерами он совсем почти пришел, и скоро замолчит как исихаст, и не будет нам по книге каждый год, а будет "дальше живите сами"