вдруг отметила что стало совсем покладистой - как есть так и хорошо, как делают - так и пусть.
а раньше-то - ооо, во всё вникала, бурно реагировала, предлагала решения пооптимальнее, следила чтобы правильно поняли, и проделали. мне нужно было вникать, даже не представлялось как это - не вникать.
нет, у меня хватало баланса не настаивать на своем во что бы то ни стало, но вникать и предлагать свое - было часть метаболизма.
а теперь нет.
и сквозь все резоны почему больше мне это не нужно, просвечивает один: ( Collapse )
без обсцена без пропаганды того, чего нельзя по законам РФ пропагандировать так же следует учитывать, что из-за стиля журнала ваше промо будет отображаться при чтении жж с планшетов и телефонов, но не будет видно на персональных компьютерах.
в одном эпизоде милого британского "Джонатан Крик" показывается семейная пара - композитор и поп-певица, отличный семейный подряд, он пишет, она поет и пляшет, получает игривые награды типа "лучшая попка британии", всё хорошо, друг друга любят.
но.
она иронично относится к своему сценическому имиджу - эти шортики коротенькие из лайкры, топики, чувственный макияж, длинный шиньон, и считает что это фигня, спешит всё с себя стащить, влезть во фланелевую клетчатую пижамку, и уютно устроиться возле любимого мужа.
сплю с перерывами на явь, а люблю спать так чтобы безостановочно
зато снится всякая жизнь - явь успевает просочится в сны и застрять как яркий шарф между стеклянными дверями летящего по рельсам экспресса.
Вова говорит что вчера я во сне разговаривала на незнакомом языке. - Может просто по-английски? - Нет, я бы узнал английский.
Между тем, я отлично помню, что именно говорила в пространстве сна и это было на русском. Сюжет был вполне земным, телесным: в результате какого-то форс-мажора я оказываюсь в одном номере отеля с несколькими парами. Мы - группа, куда-то едем, никакого эротического пересечения между парами нет, укладываемся спать на ковре на полу, дружески переговариваясь.
И тут ощущаю как мужчина, лежащий от меня через два человека, внезапно и нечаянно ловит волну тяжелой страсти, точно так же неподконтрольно посылает эту волну ко мне. мы смотрим друг на друга, пытаясь понять одно и то же: что это? мы совершенно не нужны друг другу, мы сделались соучастниками некоего завихрения полей не по своей воле, и надо из этого как-то выбираться, но как. Нет опыта противостояния такой стихии, навязавшей себя нам обоим. Мы смотрим друг на друга и понимаем, что оба будем отбиваться от этой чумы сколько хватит сил. И тут вдруг вступает жена этого мужчины - она не выдерживает смотреть на это напряжение между нами, очевидное всем, и заводит что-то обычное бабское вроде "хватит пялиться на моего мужа" и тогда меня прорывает - беру ее за горло и чуть придавливая яростно говорю:
- Ты понятия не имеешь что происходит, и какого чудовищного напряжения стоит противостояние этой хтонической хрени. У тебя нет ни грамма такта чтобы отвести взгляд, и не смотреть на эти чужие муки. А только это и может помочь. Надо давать людям время и пространства справиться с таким. Тебе стоит понять что это не имеет к тебе отношения, никакого, вообще, это не про тебя.
(вот эти слова я говорила в сюжете сна на русском, но Вова слышал их на другом)
мне все это не нравится - эта нелепая телесность - грудь у женщин, яйца и член у мужчин, оволосение это устрашающее, почему уши и нос - это никак, а яйца, грудь, вагина - это ох, почему?!
Дульсинее Миронне снилась всякая эротическая дребедень, но и во сне она смущалась, не веря что эти ощущения - ее собственные, часть ее самой.
А проснувшись, пробиралась по мосткам полуоформившихся мыслей, и неожиданно ступила на твердую землю знания: Дульсинея поняла то, что никак ей не давалось, и возможно, всякой женщине не дается.
Мужчина выбирает не тебя, - говорилось в этом знании, - он выбирает себе.
Осознанная разница немедленно сокрушила Дульсинею - а какую женщину бы не.
я ощущаю как заперты они в свою сексуальность, как по капле собирают дистллят слухов о другом поле, как смакуют эту каплю, которая почти ничего или даже хуже не говорит о женщине. они заперты, а я свободен. я не захожу в их каморки, не дышу их угаром, я не вижу в женщине ведьму и чародейку, носительницу тайны пола, жрицу с серпом, я вижу просто человека. ну если только она сама не хочет чтобы в ней видели вагину прежде всего.
